Тройка – троллейбусный маршрут.
Девятнадцать – автобусный маршрут.
Вот и я разрешил тебе выйти на улицу в пасмурный день.
Радуйся, милый, ведь солнца сегодня не видно.
Боль, что в глазах была, в сердце уйдет под прохладную тень.
Губы откроют пароль, чтобы не было стыдно.
Видишь, вдали, там у края лежит раскаленной чертой горизонта
Город, как панцирь накрывший замшелую медь.
Если бы знать, как запутано все, и без разницы Томск ли, Торонто,
Город-мутант, на тебя расставляющий сеть.
Господи, милость твоя безгранична, но сколько же можно молиться.
Милый, иди, он проводит тебя по железной дороге.
Освободи от страданий, дай в мазутной реке утопиться
Не доходя до колонии, Боже, в дороге, в дороге…
Монстры кирпичных полей воздвигают себе пирамиды.
Холмик за холмиком – плоскость растет бесконечно.
Санпропускник – кривоносый вокзальчик Хламиды,
Переоденет, выпнет на площадь сердечно.
Милый, иди, ждут тебя в городе этом давно те, кто дышит.
Память о них все живет в тех конвертах, что в землю зарыты.
Ненависть Города пульс их считает, шаги по асфальту и крышам.
Все выжидает, что станут желудки и души их сыты.
Изо дня в день по тропе, не дай Бог оступиться,
По тропе, что войною проложена, ходят,
Не дай Бог оступиться, след в след, на работу, учебу,
По ленте талонов, пробитых компостером в третьем маршруте,
Пробитых компостером дырок в мозгах и карманах,
В мозгах и карманах дырявых след в след, как положено,
Ходят свои контролеры, махая повязками,
Ищут глаза из стыдливых, находят.
Изо дня в день, по ленте талонов следы оставляют лица.
Свои контролеры в третьем маршруте приветствуют их трояками.
След в след, не дай Бог оступиться, цепочкой протянуты судьбы,
Спешат на работу, учебу, пуская собак по ложному следу.
По ложному следу не видит никто, как души их плачут,
Их души не видит никто, пересадка – второй – девятнадцать.
Не дай Бог оступиться, приемник, часы, семь пятнадцать,
Тянулище жил и сосалище, кровепускалка. (роддом – прим. автора)
В столовой партия новых поджарок цепочкою судеб,
И слез их не видят, вилки втыкая поглубже,
Свои контролеры своих никогда не осудят,
Собаки хитры и следят за людьми языками,
Вращая орбиты столов и бумаги своей секретарши,
Порода у них бесфамильная и без хребтов,
И вовсе не важно, кто младше из них, а кто старше.
День изо дня мимо псов, стороживших свои пирамиды,
Мимо донорских пунктов обкомов, сливающих кровь по канистрам,
Не дай Бог оступиться, след в след, на работу, учебу,
Вслепую, по памяти прошлого, видят знакомые некогда лица,
Невинные лица, которым теперь не помочь,
Контролеры приветствуют их трояками,
Стремятся нассать в их глаза, изнасиловать плоть.
Ралли презерватива в холодную ночь,
Но сами калеки, убожества не превозмочь,
Возвращение вечером в свой мавзолей,
Расположенность к выпивке моет бутылки,
Эге-ге-гей!
Игра для знакомых собак "Прези Ралли".
Город – бессмысленность существования.
В живых остаются только мутанты.
Скоммутируемся?
Иди, милый, иди. Тебя уже ждут
Эти дяди с фугасом дезодоранта…
Э-о-о-а-л-л-о.
С ними хорошо.
Э-о-о-а-л-л-и.
Розаль Линда Ли.
Эл Лия Лу Мей.
Вот нектар – ты пей.
Шмель – стеклянный зверь.
Запертая дверь.
Я буду молиться, чтоб ты лег на дно.
Эл Лия Лу Мей.
Быстрей.
Э-о-о-а-л-л-о.
Быстро и легко.
Э-о-о-а-л-л-и.
Воды унесли.
Розаль Линда Ли.